Бедняцкое происхождение латышской кухни вступает иногда в почти комическое противоречие со статусом интересующихся ею иностранцев. Какой-нибудь российский миллионер из числа владельцев премиальной латвийской недвижимости в соответствующем его уровню заведении тоже хочет этнической экзотики. В меню рижских ресторанов это вносит элемент безумия. К примеру, на не раз упоминавшейся улице Яуинела (Jauniela 16), совсем рядом с рижской квартирой Холмса есть ресторан «1221» – довольно высоко котирующийся и весьма недешевый. Серый горох с кефиром и селедка с творогом стоят здесь удивительных для столь незамысловатых блюд денег и соседствуют с «грудкой кукурузного цыпленка, глазированной в апельсинах» и «утиным confit с блинами, глазированными в цитрусовых».
В демократичных заведениях эклектика не так смешит, но тоже правит бал. И среди рижан, и среди туристов всегда пользовалась популярностью бюджетная сеть «Лидо» («Lido»), в которую входит почти десяток бистро разного калибра по всей столице – во главе с огромным двухэтажным Центром отдыха «Лидо» на улице Краста (Krasta, 76), заметным издалека благодаря торчащей над ним фальшивой ветряной мельнице. Еда здесь недорогая (реклама завлекает полноценным обедом за 6 евро) и вроде как простая, домашняя, местная, а интерьеры с обилием дерева намекают на сельский быт. Но с латышской селедкой здесь преспокойно соседствуют кавказский шашлык и среднеазиатский плов.
Впрочем, в Риге умеют удивить иностранного едока не только национальной спецификой. Коль скоро один из главных туристических козырей города – средневековая архитектура, то и один из самых известных среди зарубежных гостей городских ресторанов – «средневековый» «Розенгралс» («Rozengrals», Rozena, 1) в древнем подвале «Старушки». Такого рода заведения, имитирующие быт и кулинарию Темных веков, есть, конечно, не только в Риге, но уж в Риге завести такой сам бог велел. Тут все в соответствии с жанром: сводчатые залы, якобы еще в XIII cтолетии служившие винным погребом, официантки в допотопных платьях, неверный свет свечей, немалые цены, сплошь туристическая публика и отсутствие вай-фая (объясняемое тем, что при епископе Альберте его же не было). И ничего латышского и простонародного в тарелках – какое там! Копченая оленина, какую якобы подавали Ричарду II, «любимый салат Жака де Моле» (в чем магистр тамплиеров, видимо, сам признался на допросах отцам инквизиторам), жаркое из баклажанов, рецепт которого мавры, по утверждению рестораторов, принесли на далекую от Прибалтики Сицилию за полтысячелетия до основания Риги.
Это, конечно, аттракцион. Но главная специализация рижского общепита – не экзотика любого рода, а, наоборот, некое «средневзвешенное» европейской кухни. Привычную роль обобщенной Европы Рига играет и тут.
Как и положено приморскому городу, акцент она делает на рыбе. Он не такой явный, как мог бы быть, но все равно отрадный. Убедиться в этом, если не жалко денег, можно, например, в претенциозном, специализирующемся именно на рыбе и использующем местные фермерские продукты и свежие уловы ресторане «Le Dome» (Miesnieku, 4).
Однако чтобы в полной мере оценить сильную сторону латвийской кулинарии, надо отправиться не в кабак. А на рынок.
Наводки:
* Сайт ресторана «Key to Riga»: www.keytoriga.lv
* Сайт ресторана «Таверна на старом янтарном пути»: www.latvianfood.lv
* Сайт ресторана «1221»: 1221.lv
* Сайт ресторанной сети «Лидо»: www.lido.lv
* Сайт ресторана «Розенгралс»: rozengrals.lv
* Сайт ресторана «Le Dome»: www.zivjurestorans.lv
* Довольно подробный – хотя и слегка устаревший – обзор рижского общепита всех уровней и жанров можно найти в разделе «Отдохнуть» на сайте Meeting.lv: www.meeting.lv
«Гражданин копченый». Дирижабли и водоплавающие
Когда-то я брал в Риге интервью у Петра Вайля, автора давно ставших классическими путевых эссе, всегда крайне внимательно относившегося к кулинарным традициям описываемых стран. Сам уроженец Риги, Вайль заехал в город ненадолго и собирался на следующее утро улетать, когда я пристал к нему с просьбой о разговоре. Петр Львович перед отъездом хотел сходить на наш Центральный рынок за местными деликатесами и согласился ответить на вопросы по ходу процесса. Спозаранку мы встретились в рыбном павильоне, и я записал авторитетное подтверждение тому, что это место – истинная гордость столицы и страны.
Вообще рижский Центральный рынок (Centraltirgus) всегда считался городской достопримечательностью. Один из крупнейших рынков Европы выделяется в городской панораме, узнаваемый по полукруглым крышам выстроившихся параллельно друг другу огромных павильонов. Благодаря этим высоченным кровлям павильоны часто называют бывшими ангарами для боевых дирижаблей. На самом деле от ангаров, брошенных на другом конце страны то ли кайзеровской армией, то ли разбитыми прогерманскими формированиями во времена боев за независимость, тут только своды. Доводилось слышать, что ангаров этих по всей Европе сохранилось штук семь – и четыре из них в 1920?х, когда строили рынок, стали его павильонами. Пятый же – стилизация. Он стоит перпендикулярно к прочим и торгует мясом. Остальные, по мере приближения к реке, – это молочный, бакалейный, зеленной и самый интересный, рыбный.
То есть хорошего много и в первых четырех – взять хоть копченое мясо и птицу, которой россияне расточают комплименты особенно щедро. Илья Лагутенко, не раз признававшийся в любви к латвийской столице, сказал как-то в интервью: «Рига для меня – это вкус копченой курицы». Ну а Петр Вайль тогда на рынке констатировал: «Тут солят и коптят все, что ползает, плавает и летает».
И все-таки ни один продукт латвийских коптилен не сравнится с рыбой, как ни один из павильонов нашего рынка – с ближайшим к реке. Именно благодаря ему Вайль поместил рижский Центральный в свою личную призовую тройку европейских рынков. «Мясо есть и в других местах, – говорил он мне, азартно и основательно закупаясь в этом павильоне копченым угрем, лососем, скумбрией, миногами, – а рыбы такой нет больше нигде».
Что латвийская кухня может смело ставить себе в заслугу без всяких скидок на суровое крестьянское прошлое и загадочный нордический характер – так это рыбу. Даже маленькая страна с таким количеством водоемов и с такой длиной береговой линии обречена была стать серьезной рыбной державой.
В пятом павильоне рижского Центрального рынка представлены все стадии и способы приготовления водяных жителей – от усатых креветок до усатых сомов. Рыба свежая, соленая (всех стадий просоленности), копченая (всех способов копчения), вяленая, в желе, в банках и т. д. и т. п. От разнообразия форм и цветов разбегаются глаза, острые запахи забивают нос, и томятся в нетерпении вкусовые пупырышки.
Раз уж Рига – мост между Востоком и Западом, то здешняя стратегия в отношении рыбы – компромисс между европейским и российским подходами. «Если совсем просто, то все европейские соленья – это маринады, – объяснял на рижском рынке Вайль. – Это уксус. То, к чему мы, выросшие здесь, не привыкли. А здесь найден некий замечательный баланс между европейским и русским вкусом. Империя для кухни оказалась очень полезной».
Есть прославленные – и, уж конечно, недешевые – деликатесы, вроде угря горячего копчения. Есть местные изыски – скумбрия, запеченная в сыре. Есть признанные латвийские специалитеты – минога в желе. Есть простонародная основа латышской самобытности – салака. Есть, разумеется, то, чем Латвия со времен общего советского дома известна была в братских республиках, – хрестоматийные шпроты.
Даже тому, кто оценивает вкусовые достоинства Латвии по рыбе ресторанного приготовления, в первую очередь жареной – а она бывает замечательно вкусна, – не помешает сходить на рынок. Чтобы прикоснуться к истокам, оценить масштаб, чтобы лучше разбираться в местных нюансах. Знать, скажем, что лосось балтийский – он «дикорастущий»: менее жирный, более вкусный, редкий и гораздо более дорогой, чем норвежский, с фермы. Или что «таймень», встречающийся иногда в меню рижских ресторанов, где даже могут утверждать, что он местный, – почти наверняка не таймень (эта сибирская рыба в Латвии, конечно, не водится), а кумжа, которая по-латышски – taimins. Ну, и чтобы убедиться: все-таки не в жарку вкладывает душу латышский народ.